Агробонды
Агробонды (Агрооблигации; «Сельские облигации»)
Эти облигации в период с 1997 года до первой половины 1998 года были вынуждены в добровольно-принудительном порядке эмитировать регионы в счёт погашения задолженности перед Минфином России по товарным кредитам АПК, выданным в 1996 году. Эта эмиссия стала первым опытом масштабного переоформления долга субъектов Российской Федерации перед федеральным бюджетом в размещаемые на рынке ценные бумаги.
Бюджетный кризис заставил правительство выжимать деньги из тех секторов экономики, которые ранее только брали их, но почти никогда не отдавали. В результате за предшествовавшие два года сельское хозяйство в связи с льготным кредитованием Минфина получало средства в первую очередь на закупку горюче-смазочных материалов. И вот федеральные власти твёрдо решили перейти исключительно на денежные формы расчётов.
Ещё в 1996 году на основании решения правительства Минфин выделил производителям сельхозпродукции под гарантии субъектов Федерации огромные кредиты. Все они были потрачены на закупку горюче-смазочных материалов, чтобы регионы могли провести посевную, а затем уборочную. По завершении уборочной кампании и продажи урожая следовало рассчитаться с Минфином. Однако этого сделано не было. В результате сумма долга Минфину составила 9 трлн рублей. В должниках были большинство областных администраций, более шестидесяти.
В 1997 году им вновь нужны были кредиты.
И тогда было предложено, чтобы регионы в счёт долгов перед Минфином расплатились своей ценной бумагой — облигацией.
В тот момент на рынке торговался только один вид облигаций — ГКО.
Златкис Б. И.: «Субъекты Федерации не в состоянии погасить эту задолженность. Сейчас не только федеральный, но и местные бюджеты исполняются плохо. Поэтому правительство и приняло решение о пролонгации этой задолженности, то есть о её переоформлении в ценные бумаги со сроками погашения год, два и три. Иначе говоря, Минфин как бы „растянул“ сроки погашения задолженности до трёх лет и при этом разрешил субъектам Федерации переоформить её в легальные ценные бумаги — облигации субъектов Федерации, которые передаются Минфину. В свою очередь, Минфин пытается продать эти бумаги на фондовом рынке, а вырученные деньги перечислить в фонд льготного кредитования сельского хозяйства. В соответствии с решением правительства такой фонд уже создан».
Правительственные аналитики считали, что это не только поможет наполнить бюджет, но и будет способствовать росту эффективности сельскохозяйственного производства, превращению его в полноправный рыночный сегмент экономики.
При регистрации проспектов эмиссии Минфин обязал регионы предусмотреть в бюджете средства для погашения облигаций.
Выпуск облигаций осуществлялся в соответствии с Постановлением Правительства РФ № 224 «Об экономических условиях функционирования агропромышленного комплекса Российской Федерации в 1997 году» от 26 февраля 1997 года, а также на основании решений законодательных органов субъектов Федерации. Кстати, ряд должников (в частности, Республика Татарстан) предпочли погасить задолженность перед бюджетом в денежной форме.
Процесс возврата средств решено было разбить на три года. Но так как деньги нужны были здесь и сейчас, то задолженность переоформили в долговые облигации с последующей продажей их инвесторам в качестве ценных бумаг, тем самым повесив на них выбивание средств из села. Хотя заместитель министра финансов Василий Ковалёв, побывавший до этого следователем по экономическим преступлениям, управляющим в череповецком банке и депутатом Госдумы, увещевал, что полученные средства станут едва ли не единственным имеющимся у правительства источником финансовой поддержки села.
В отличие от федеральных чиновников, немногие регионы одобрили этот план. Но в случае их отказа эмитировать облигации к ним применялись финансовые санкции в виде сокращения трансфертов.
В условиях ухудшающейся бюджетной ситуации и роста цены заимствований все регионы — эмитенты «сельских» облигаций столкнулись с трудностями в их обслуживании.
Объём выпуска ценных бумаг оговаривался Протоколом согласования суммы задолженности по товарному кредиту, который подписывался Минфином РФ и субъектом Федерации. Проспект эмиссии регистрировался в Министерстве финансов РФ, после чего передавался ему как собственность Российской Федерации.
Форма эмиссии, номинал, сроки погашения, величина и периодичность выплаты купонного дохода были централизованно установлены едиными для облигаций всех регионов. Это были бездокументарные ценные бумаги, купонные, с доходностью 10 % годовых, номинальная стоимость облигации — 10 млн рублей (везде неденоминированные).
Так как экономическая ситуация в субъектах Федерации сильно различалась, то для установления нижней границы цен на облигации все территории были поделены на три группы. В первую вошли самые неблагополучные, где стоимость облигаций была самой низкой, во вторую — территории, требующие умеренной поддержки, и в третью — доноры с самым высоким нижним пределом.
В результате нижний предел цены продажи для двухгодичных бумаг Брянской области равнялся 78 %, Пензенской области — 77, Алтайского края — 74. Ещё более сильный разрыв был по трёхгодичным бумагам: Чувашская Республика — 70 %, Республика Калмыкия — 66, Еврейская АО — 64, Усть-Ордынский Бурятский АО — 62 (по данным аукционов 17 и 20 октября 1997 года).
Генеральным торговым агентом Минфина при размещении облигаций выступала Международная финансовая компания (МФК). Платёжными агентами по погашению займов выступили крупнейшие российские банки — «Российский кредит», МФК, Национальный резервный банк, Уникомбанк и другие.
Облигации депонировались в депозитарии ОНЭКСИМ Банка, который выиграл соответствующий тендер.
Сбор заявок на приобретение облигаций взяла на себя ММВБ и делала она это по тому же принципу, что и при покупке ГКО, то есть все заявители распределялись по ранжиру в зависимости от намерений, какое количество ценных бумаг они собирались покупать. В качестве дополнительного стимула регламент не предусматривал 100-процентного депонирования, инвесторам предоставлялись 1-2 дня на проведение расчётов. Режим же текущих торгов предусматривал полное депонирование средств.
Агробонды не включались в реестр ценных бумаг, котируемых на ММВБ, и были «внесписочными» ценными бумагами, допущенными к торгам без прохождения процедуры листинга.
Реестр зарегистрированных заявок передавался МФК, которая в свою очередь передавала его Министерству финансов РФ для определения цены отсечения. В отличие от механизма реализации ГКО Минфин определял минимальную цену для каждой облигации каждого региона, ниже которой бумаги продаваться не могли. Затем реестр удовлетворённых заявок возвращался в МФК для исполнения сделок.
Златкис Б. И.: «Мы решили извлечь пользу из создавшейся ситуации — создать полноценный технологичный рынок долгов субъектов Федерации. Мы пытаемся сделать это, воспользовавшись технологиями, которые существуют в стране, но не строя новых технологий на базе ММВБ. ММВБ не в состоянии обеспечить депозитарное и расчётно-клиринговое обслуживание по этим бумагам, поэтому будет другой платёжный агент. Здесь функции ММВБ более ограничены по сравнению с теми, которые она выполняет на рынке ГКО-ОФЗ. Обслуживает этот рынок намного больше организаций, чем рынок ГКО-ОФЗ».
Первый аукцион по продаже долговых обязательств прошёл 20 июня 1997 года. На нём были размещены облигации Томской, Оренбургской и Тамбовской областей, Республики Калмыкия, Агинского Бурятского автономного округа. В нём участвовали члены Секции фондового рынка биржи, среди которых были тогда 115 ведущих банков и финансовых компаний.
Вопреки прогнозам, практически все облигации были проданы, а спрос на них почти вдвое превысил предложение. В результате из общего объёма выпуска размером 169,7 млрд рублей были размещены облигации на сумму 151,3 млрд руб. (89,2 %), то есть достаточно много. Вот только в торгах приняли участие лишь восемь банков.
Васильев С. А.: «Через три месяца после нашей первой встречи мы уже провели первый аукцион по агробондам на бирже. Этот аукцион был сверхуспешен, спрос превысил предложение в два раза, и вся порция облигаций была сразу продана! В первый день Credit Suisse купил, кажется, 90 % объёма — и далее почти на всех аукционах основным покупателем этих бумаг были CSFB и CSFP. Они скупили в тот год агробондов на общую сумму около 500 млн долларов. А тогда я взял бутылку шампанского и поехал к Белле Ильиничне. Она улыбалась. Не сговариваясь со мной, тоже с цветами и шампанским приехал Захаров, глава биржи».
А вот прошедшие 3 июля первые вторичные торги агрооблигациями сроком на один год тех регионов, что продавались 20 июня, результатов не дали — заявок на покупку и продажу этих ценных бумаг практически не было выставлено. Держатели облигаций (из которых половина оказались иностранными инвесторами) решили держать бумаги в своих портфелях. Как и ожидали специалисты, новый вид ценных бумаг медленно привлекал внимание инвесторов.
Ряд профучастников сетовали к тому же на неоправданно высокую плату за депозитарное обслуживание и сложные технические условия проведения аукциона.
Объём вторичных торгов по «сельским» облигациям и в дальнейшем оставался невысоким. Это связывали с незначительным объёмом эмиссии многих займов, доминирующей «портфельной» (а не спекулятивной) ориентацией инвесторов, а также с относительной «молодостью» этого рынка.
Из суммарной эмиссии в размере 8044 млрд рублей на аукционах в течение 1997 года были проданы облигации на сумму 4714 млрд рублей. Продажа ценных бумаг всех трёх траншей проводилась по ценам, обеспечивающим доходность к погашению на уровне 25-29 %. Таким образом, состоялось широкомасштабное знакомство кредиторов с регионами.
Сформировались биржевой и кредитный рейтинги регионов-эмитентов, основанные на таких факторах, как состояние и перспективы развития региона, бюджетно-финансовая система, уровень долга, качество управления региональными ресурсами и долгами, структура власти, социально-политическая напряженность, правовая защита инвесторов.
В кризисный 1998 год лишь немногие субъекты сумели выполнить свои обязательства перед инвесторами по погашению облигаций. Это были Республики Хакасия, Саха (Якутия), Чувашия, Коми, Карелия, Бурятия; Ленинградская, Калининградская, Тюменская, Томская, Читинская, Астраханская, Тамбовская, Оренбургская, Вологодская, Волгоградская области; Краснодарский и Красноярский края.
К концу 1999 года ситуация в стране стабилизировалась, и некоторые регионы досрочно, частично или полностью выкупили свои ценные бумаги с целью погашения. Другие проводили переговоры с инвесторами, устанавливая определённый график выполнения своих обязательств, получая таким образом отсрочку выплаты по долгам.
Однако большинство субъектов РФ, несмотря на то что суммы для погашения агрооблигаций были заложены в их бюджетах, платить отказались. В результате многие инвесторы — держатели облигаций субъектов РФ, согласно действующему законодательству, были вынуждены обращаться в арбитражные суды по месту нахождения ответчика.
На первых судебных заседаниях ещё срабатывал административный ресурс регионов. Тем не менее на основе решения суда всегда удавалось получить исполнительный лист (нередко включающий штрафные санкции) и начать судебное исполнительное производство.
Впрочем, местные службы судебных приставов часто накладывали арест на такие счета администраций, где отсутствовали денежные средства. Кредиторы вынуждены были самостоятельно выяснять «рабочие» счета субъектов РФ и производить арест денежных средств, оставаясь, таким образом, один на один с администрацией без поддержки федеральных структур в лице службы судебных приставов.
Когда кризис прошёл, субъекты РФ, прекрасно понимая, что без погашения предыдущих долгов невозможны новые заимствования, начали сами предлагать различные варианты погашения своей задолженности.
В конце концов российские и иностранные инвесторы, вложившие значительные денежные средства в агрооблигации, понесли существенные убытки, что не могло не отразиться на репутации не только субъектов РФ, но и государства в целом.
Васильев С. А.: «„Коммерсантъ“ для красного словца обозвал их „сельскими“. Я обижался, звонил их главному редактору. „Это — агробонды, в крайнем случае — облигации субъектов Федерации“, — пытался я переучить журналистов. Но в „Коммерсанте“ стояли на своём: „Мы будем называть их… сельскими облигациями“».
Под таким названием они вошли и в официальную «Историю Министерства финансов России», изданную в 2002 году.
После объявления дефолта картина российских долгов оказалась разнородной. Типичный портфель иностранного инвестора, работавшего на российском рынке, состоял из «минфиновок» (облигации ОВГВЗ), евробондов, ГКО-ОФЗ, корпоративных бумаг (хотя бы евробондов нефтяных компаний), муниципальных бумаг Москвы и Санкт-Петербурга или более экзотических бумаг — типа «сельских» облигаций.
Цены на них после кризиса были на порядок ниже тех сумм, которые за них заплатили. Поэтому, продавая бумаги по ценам рынка, владельцы фиксировали свои потери. Это относилось даже к хорошо торгуемым бумагам — еврооблигациям России и «минфиновкам». Облигации же муниципалитетов, субъектов Федерации, корпораций практически не продавались. Сделки по ним происходили редко, поскольку никто ими не интересовался. Так создавались портфели на будущее, в ожидании лучших времен. Палитра их была широкой и разобраться с ними могла только команда штатных аналитиков, обеспечивающих хоть какую-то торговлю этими бумагами сразу на нескольких биржах. И вот за нерентабельностью штатные эксперты, неплохо существовавшие в прежние годы, были уволены. А инвесторы-иностранцы «занулили» Россию, создав максимальные, практически 100%-ные резервы под обесценение непроданных бумаг, и выстраивали новую позицию по отношению к России. Они пытались понять, что делать и в какой момент продать ту или иную бумагу, либо отдать её в управление профессионалам, если таковые появятся.
По оценкам экспертов, объём внутренних российских долгов оценивался в начале 1999 года в несколько десятков миллиардов долларов. В их числе: ГКО-ОФЗ составляли примерно 10 млрд долларов, около 1 млрд долларов — так называемые сельские облигации, облигации муниципалитетов Москвы и Санкт-Петербурга соответственно по 1 млрд долларов.
